SHPORA.net :: PDA

Login:
регистрация

Main
FAQ

гуманитарные науки
естественные науки
математические науки
технические науки
Search:
Title: | Body:

32)Идеи философов-просветителей

ФИЛОСОФИЯ ФРАНЦУЗСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ

Философы-просветители восприняли и

развили наследие своих великих предшественников XVII в. Их воззрения на

природу опирались на физику Декарта и Ньютона, метафизику Спинозы,

гносеология - на локковский сенсуализм, социальная философия - на доктрины

Гоббса и Локка. И все же эта философия оригинальна и даже уникальна.

Свою классическую форму культура Просвещения обрела во Франции.

Вольтер (Франсуа Мари Ариэ), Шарль Луи Монтескье, Дени Дидро, Жан Лерон

д'Аламбер, Жюльен

Философы говорили о революции как о крайне опасной и крайне нежелательной

перспективе, но вольно или невольно они готовили Францию к штурму Бастилии.

Просвещение свидетельствует, что слово философа способно иной р.эз

превращаться в дело. Явление достаточно редкое для истории философской

мысли.

Просвещение объединило людей разнообразных философских взглядов и

политических убеждений, среди них встречаются материалисты, деисты,

скептики, пантеисты, сторонники просвещенного абсолютизма и республиканцы,

воинствующие безбожники и последователи «естественной религии

Задача, поставленная просветителями, определила форму их философских

сочинений: это были не только традиционные для Нового времени объемные

трактаты, но и философские диалоги, романы, памфлеты, драмы и комедии,

стихи. Это была популярная литература, переводившая сложные философские

абстракции на язык здравого смысла и делавшая их доступными для среднего

читателя.

Философские воззрения просветителей достаточно трудно свести в

цельную систему. Спектр нес интересов был чрезвычайно широким: это и

натурфилософия, и гноскюлогия, и антропология, и этика, и эстетика, и

социология. По каждой из проблем, как уже отмечалось, высказывалась весьма

разноречивые суждения. Кроме того, для мыслителей просиещенного века

оказатся неприемлемым «дух систем» ХУП в. Выступив против глобальных

метафизических концепций Декарта, Спинозы и Лейбница, они намеренно

стремились к «антисистемности», «антиметодичности», излагая свои идеи

фрагментарно и даже беспорядочно. А философия человека, в свою

очередь, становится основанием для разработки этических, правовых и

социально-политических воззрений. Итак, природа-человек-общество - этой

логике будем следовать и мы.

Просветители отказались от дедуктивно-рационалистического стиля

мышления, столь хараетерного для ХУП в., а значит и от метафизического

осмысления природы.

Естествознание той эпохи стало основанием для формирования двух

основных концепций природы материалистической.

В доктрине материалистов природа признается единственной

субстанцией, вечной и неистребимой. Она не нуждается для своего

существования ни в чем внешнем, ни в чем постороннем, поскольку источник

движения находится в ней самой. Нетрудно заметить, что здесь развивается идея Спинозы о

природе кгис причине самой себя. Однако у французских последователей

великого голландца мы не встретим свойственного Спинозе противопоставления

субстанции модусам. Для них это одно и то же, поскольку матери) реально

существует и познается в виде природах тел. чувственных вещей. Понятия

«природа» и «материальная субстанция» оказываются тождественными, таков

натуралистический стиль мышления.

Внутренняя структура материи трактовалась философами в полном

соответствии с естествознанием той эпохи, т. е. в духе атомизма.

Представление о том, что все физические тела состоят из неделимых частиц -

атомов и молекул (тогда их предпочитали называть именно молекулами),

разделяли такие корифеи науки, как Ньютон и Бейль Некоторые философы допускали,

что первые люди возникли в результате «комбинирования» подходящих веществ,

т. е. прямо из неорганической природы человек как явление природы обладает определенной

телесной организацией, а значит - физиологическими потребностями и

«физической чувствительностью» (способностью испытывать удовольствие и

страдание). В этом отношении все люди одинаковы и совершенно равны;

представление о природном равенстве людей станет для просветителей

основанием для требования равных социальных и политических прав. А

естественное стремление к удовольствию будет рассматриваться как главная

движущая сила человеческого поведения.

, в качестве природного явления рассматривается и душа

человека. .. Борьба

против церкви была и борьбой против авторитарного мышления, несовместимого

с главным принципом Просвещения . Столь лее резки суждения о другом «воспитателе» общества

- государстве. Рассматривал ргвличные исторические формы деспотических

государств (Ассирия. Вавилон. Персия, Римская империя. Османская империя и

пр.), философы всегда имели в виду свою Францию, попавшую под иго тирании.

Суть деспотического правления повсюду7 одинакова: судьба общества находится

в руках одного человека. Общество оказывается расколотым на бюрократическую

верхушку, придворных льстецов, озабоченных только тем, чтобы удержаться на

своих местах, и массу бесправных рабов. Там, где нет слободы, нет места

главной гражданской добродетели - стремлению действовать на благо общества.

Следствие деспотизма - всеобщее равнодушие к общественному благу. Таковы

плоды непросвещенного воспитания.

Религия, против

которой так резко выступили философы, заключала в себе священные,

богоустановленные и потому незыблемые нормы морали. Тогда (как, впрочем, и

теперь) подавляющее большинс'гво людей считало, что без веры не может быть

и добродетели. «Если Бога нет, то все дозволено», - скажет Достоевский. Вот

почему Вольтер, Монтескье, Руссо, как и многие другие идеологи Просвещения,

полагали, что независимо от того, верно или ложно христианское вероучение,

религия нужна обществу для сохранения порядка. Вера в карающего и

вознаграждающего Бога заставляет людей воздерживаться от дурных поступков и

побуждает к добродетельным. Именно это имел в виду Вольтер, когда говорил:

«Если бы Бога не было, его следовало бы вьцд'мать». Вера в Высшего Судью

несет утешение страждущим и является уздой для властвующих. Эти соображения

стали еще одним аргументом в пользу деизма. Атеизм же -привилегии разумных

и образованных людей, это мировоззрение не годится для большинства, ибо

большинство вовсе не разумно.

Как

свидетельствует Библия, жития святых и история церкви, «вторая мораль» то и

дело приносится в жертв}1 «первой». Разве церковь не убивала иноверцев,

еретиков, ученых, разве не стремилась к обогащению? Почему сам Бог, как

видно из Библии, попирает им самим установленные законы? Почему, например,

царь Давид, один из героев книги Гольбаха «Галерея святых», который был

коварным лжецом, распутником и душегубцем, почитается как герой веры?

Какова общественная польза аскетических подвигов отшельников и монахов? В

глазах просветителей «вторая мораль», и только она, является подлинной

моралью, поскольку добродетель в их представлении - з>то все, что служит

общественному благу и делает людей счастливыми в их единственной земной

жизни. И она совсем не нуждается в «первой».

Попытка Гельвеция увязать добродетель с корыстью вызывала

негодование Руссо: «Каждый, говорят, содействует общему благу из-за своего

интереса. Но откуда же происходит то, что справедливый содействует ему в

ущерб себе?... Личным интересом можно объяснить лишь поступки злых... Не из

корысти вытекает нравственность, она -результат врожденной любви к другим

.людям и к справедливости». Дальше мы увидим, что Какт будет строить

свою этику на принципе антиутилитаризма: нравственные поступки совершаются

вопреки личной склонности или расчету, они не имеют никаких внешних

мотивов, их единственный мотив - чувство долга. Но это уже совсем другая

этика. Просветители же, в более или менее откровенной форме, восприняли

идеи личного интереса и разумного эгоизма, столь органичные их

мировоззрению.

Наиболее действенным средством в<эспитания общественной добродетели

просветители считали законодательство. «Если законы хороши, то и нравы

хороши, если законы дурны, то и нравы дурны». Какие же законы хороши? Те,

что «связывают благо отдельных лиц : общим благом, так чтобы гражданин

лишен был возможности повредать обществу, не повредив себе», - считал

Дидро. Себялюбие порождает многочисленные пороки, но его можно превратить в

добрсдетгли при помощи хитроумного законодательства. Нужны такие законы,

исполнение которых убеждало бы всех, что быть порядочным человеком выгодно,

а быть злодеем - нет. Просвещенный законодатель будег назначать такие

наказания для преступников и такие поощрения для законопослушных граждан,

что всякий разумный человек будет заинтересован в добродетельном поведении.

Место верховного нравственного арбитра, карающего и награждающего Бога, в

светской этической доктрине занимает закон. А еще - общественное мнение:

презрение и гнев людей, вызывающие тягостное чувство стада и угрызения

совести, могут быть весьма действенным наказ анием для согрешившего, а

одобрение и любовь - наградой для праведника. В церковном отпущении грехов

просветители усматривали большой вред для морали и грана.

На почве философской антропологии строились не только этические

теории, но и вырастали социально-политические идеалы эпохи, проекты

наилучшего государственного устройства. Они обретали, разнообразные формы,

более или менее радикальные. Большинство просветителей (Вольтер, Дидро,

Гольбах, Гельвеции и др.) наилучшей формой государственной правления для

Франции считали просвещенный абсолютизм, Монтескье был поклонником

парламентской монархии английского образца, а Руссо - убеэвденным

республиканцем.

Характер социально-политических проектов зависел от того, к кому

была обращена просветительская миссия. Один только Руссо, которого Вольтер

назывга «философом оборванцев», был последовательным демократом, полагая,

что без просвещенного народа невозможно и просвещенное государство.

Убежденный республиканец, в трактате <<Об общественном договоре» он говорит

о «суверенитете народа», о призвании государства выражать «совокупную вотоо

нации». Это означало, что только сам народ (а не его представители)

полномочен издавать законы, поручая их исполнение выборным матистратам.

Народные собрания античного образца представлялись ему наиболее адекватной

формой волеизъявления нации. Сознавая практические трудности осуществления

плебисцитов и такой большой стрине, как Франция, он говорил о некоем

«мудром законодателе», который мог бы выносить законопроекты на суд народа

Откровенные республиканские симпатии мы встретим и других

просветителей. Вольтеру, Монтескье, Дидро, Гольбаху, Гельвецию эталоном

государственного устройства представлялась Римская республика, все они с

вдохновением писали о свободе, равенстве, гражданственности и любви к

отечеству, но все же ... склонялись к монархии.

Французские мыслители впервые поставили проблем} «властыоггелли-генция-

народ», которая впоследствии будет так актуальна для русской философии.